201311_nga1939e

First transcription: 0:0:0 Last transcription: 0:17:12


nga1939: <у нас ложили> И тогда что с него? Тогда это, кирпичик выбивалось молоточком. Тогда это все, досточки, это, вытаскивают. И начинают немножко подтапливать, вот так чуть-чуть. Подтопили, дым пошел, все, бабка, жарь яичницу. <Да упустили.>
Interviewers: Сейчас, эти лежат кирпичики где, еще раз?
nga1939: На поту. На поту, и вот, ну, два кирпичика, и тут такая вот так эти дощечки, здесь кирпичик и здесь.
Interviewers: Почему так надо сделать?
nga1939: А так же ты не выбьешь их.
Interviewers: Ага.
nga1939: И поджигать их, покуда они сгорят, это сильно жарко топить будут, надо топить сильно много, чтоб они сгорели, те-то вот перекладинки, на чем держится эта будка.
Interviewers: Понятно, да.
nga1939: Вот, а то их выбивают, вытаскивают и чуть-чуть подтапливают, чтобы она постепенно сохла, эта глина. Вот, назавтра опять подымаешься, еще подтапливаешь так чуть-чуть, жарок этот там лежит. И все, видишь, чтоб она вот и не трескалась, что она не высохла, а сама по себе чтоб она сохла, чтоб она держалась лучше. Все, тогда уже начинаешь топить, вот дня два так-то потопишься, потом начинаешь топить по-настоящему. Тогда уже чугуны становишь, все, начинаешь, она уж никуда не денется.
Interviewers: А вот этот часть, которая уходит в трубу, как называется?
nga1939: Дымоход?
Interviewers: Все это дымоход? Сразу над будкой уже идет дымоход?
nga1939: Да, дымоход он прямо. Как? Он не над будкой, он выходит сюда. Это называется загнета вот здесь во.
Interviewers: Так.
nga1939: А там труба.
Interviewers: Ага, это загнета, да?
nga1939: Здесь загнета, вот, а там уже сама эта печка.
Interviewers: Угу. А внизу что под подом?
nga1939: А внизу - это чтоб ухваты становить туда.
Interviewers: Как называется?
nga1939: А как она называется? Назови хоть будка, туда картоху вот, сыпят ее. Как, ну как подвальчик, вернее, так, ну я туда никогда там, мне одно в хату все, я тут, я ложу туда, ухваты.
Interviewers: То есть нет специального названия?
nga1939: Ничего, этого, этому нет этой, так, загнета, все, вот. Нет, нет, это, может... Вот сейчас делают из кирпичей, а тогда делали из дров, из лесу. Ну...
Interviewers: Что?
nga1939: Ну, тогда печь-то ж она, сейчас она идет вот с самого с низу все из кирпича выкладывается.
Interviewers: А раньше с это...
nga1939: А раньше делали, называлось... сделали опечище. Опечище, <говорит>, уже срубили, теперь станем печь класть. Вот этот печь, начинают этот под выстилать, начинают на этом, туда насыпают песку и по этому по песку выстилают этот под и тогда уже начинают печь класть. Сейчас вот снизу идут все кирпичи, с низу с самого, и все это. И вот так она называется опечище, ну, только она делалась из дров, из чурок.
Interviewers: Ясно.
nga1939: Вот, ее рубили, так, насколько печь, вот такая она печь будет, и такую-то ее, такую-то сделают, кубик этот, тогда уже ложут печь, кирпичи эти.
Interviewers: Вот, как интересно! Это как поленница складывается?
nga1939: А?
Interviewers: Как поленница складывается? Или как они...
nga1939: На ней поленница, но настланная ж...
Interviewers: Как сруб.
nga1939: Вот как струб, да, как струб, ну, хоть колодец там назовем, ну, она называется, так печище сделали, колодезь этот уже сделали, теперь станем печь ложить
Interviewers: Как колодец, да вот?
nga1939: Все, тут начинают эту глину месить, начинаешь, начинаешь ворочаться, кирпичи подавать.
Interviewers: А для чего это, для экономии делали? Или что-то...
nga1939: Ну, экономия, когда кирпича было недохват. Не было кирпича тогда, достать его было негде.
Interviewers: Я слышала много раз, что раньше делали, но совершенно не понимаю как.
nga1939: Делали-делали, это у нас там, на том, хата эта она, было так сделано.
Interviewers: Ой, все. А мы сейчас как раз закончим, три, тут осталось у меня сколько вот, пять слов.
nga1939: Да это, тут и ляжешь, будешь зевать, и...
Interviewers: Значит, шесть, я забыла, рёбер, ребер, как сказать?
nga1939: Ребры.
Interviewers: А шесть их, шесть?
nga1939: Шесть ребер.
Interviewers: Ребер. Есть такое слово зелье?
nga1939: Зелье?
Interviewers: Да.
nga1939: А зелье - это на... Это с зерна.
Interviewers: С зерна?
nga1939: Да. Насеют... Ну, трава такая, зелье называется, вот а там что там, может, лебеда попала, там это зернышки вот попадаются от лебеды. Или вот есть трава горчак, он там тоже зернышки такие, и вот назвается это все, ну, это у нас на базах когда молотят, сеют, сотрируют, называется зелье.
Interviewers: Зелье - это то, что в зерне, вот эти семечки другие, да?
nga1939: Да-да-да, ну, в виде мусора его вот это. Вот, сортируют на сортировке, и она отходит. Ой, зелья-то, говорит, сколько отошло. Вот тогда оно называлось зелье.
Interviewers: Понятно.
nga1939: Вот.
Interviewers: Так, тепло - да, говорят?
nga1939: Ну, тепло - это, ну, тепло.
Interviewers: Тепло.
nga1939: Тепло обычно.
Interviewers: А можно сказать: "Сижу в тепле"?
nga1939: Ну, можно, сижу в тепле, это можно и так сказать, а так: ох, как сегодня тепло натопили, там печку там и что, вот так я.
Interviewers: Ну, можно сказать в т... иди...
nga1939: Ну, в тепле тоже.
Interviewers: Угу. Или "Иди сюда в тепло" - можно сказать?
nga1939: Можно и так сказать, да. Можно: "Иди в тепло". Вот. Или: "Иди сюда, тут теплее". Кто-то вспомнил.
Interviewers: Вспомнил, это Сашенька. Сейчас, вот три осталось слова. Зеленый.
nga1939: Ну, зеленый - не поспел, зеленый.
Interviewers: Ага. Саш, подойди скорей. Зеленый. А можно сказать "что-то зеленеет"?
nga1939: Ну, что-то зеленеет на поле, о, что там зеленеет?
Interviewers: Как?
nga1939: На поле там обычно, или там зелень посеяли. О, зелень как зеленеет!
Interviewers: Угу. Метель - говорят?
nga1939: Метель - это ж зима.
Interviewers: Как?
nga1939: Это ж зима, зимою метель, летом же метели нету.
Interviewers: Угу. Надо остановиться. Спасибо большое! Все, спасибо!
nga1939: Вот.
Interviewers: <нрзб.> А то мы вас замучаем, а нас... нам, мы лучше еще потом поспрашиваем. У нас, видите, две стороны, вот мы сделали вот большой кусок и еще разговаривали вокруг. Спасибо большое! Нам правда это важно, вы не думайте, что это какая-нибудь ерунда. Вот просто важно спросить.
nga1939: Мы здешние, знаю, это ваши дела, это ж ваши, это ж ваша работа, это ваша такая работа.
Interviewers: Это наша такая наука, такая работа. Интересно рассказали. Да. Вы знаете, вот скоро вообще никто помнить ничего не будет. Это правда.
nga1939: Ну, не помнить, а конечно, не будут никто не помнить, такие уже вымирают.
Interviewers: Ну, вот жалко.
nga1939: Вот, ну а что теперь жалко...
Interviewers: Все совсем, конечно, не вымрет.
nga1939: Не... бессмертных... Ну все равно будет по науке, все равно будут, и теперь и книги есть.
Interviewers: Ну, хоть будем знать как...
nga1939: Все-таки и книги есть.
Interviewers: Ну а все-таки сколько забыли, вот сколько, правда, и даже сейчас мы что-то спрашиваем, вы уже не застали этого, это вот ваша мама застала, а вы нет.
nga1939: Ну да, да, может, этого и разговору не было, Господи Боже мой.
Interviewers: Да, да, и уже нельзя, И ваши дети что-то, что вы застали, уже этого не помнят.
nga1939: А наши дети тоже так-то вот что, они собрались и ушли.
Interviewers: Ну, в том-то и дело.
nga1939: Кро... окромя этих телят, коров они никого, ничего не видели.
Interviewers: А так люди вообще не будут знать, как раньше жили их родители и предки.
nga1939: Как раньше жили - как станешь так-то во рассказывать, о, девки! Я тоже говорю, так-то во, в детстве, мне, говорю, что доставалось? Картоху сажали девятками. Мам, как это девятками? А я говорю: вот так, девки, девятками, восемь человек этот тянут плуг, а девятый идет за плугом. А ну, взрослый, а за ним же надо кидать эту картошку-то, ну, сажать, кидать ее. И вот я помню, все ходила-ходила зарями этими, ходила-ходила. Мать будит меня. Я сказала - не пойду! А вон почему Маруся не ходит, а я все таскаюсь да таскаюсь, а я не пойду, они тоже такие же, ты меня уже, мам, затаскала. Да ладно, дочечка, ну, теперь остались же одни сотки, надо ж их посадить, ну, надо посадить, надо идти, надо помогать сажать ее, вот этой картохи, Господи.
Interviewers: Теть Наташ, чайку? Еще холодный есть? А можно мы поставим чайку? Так вот горячий!
nga1939: Ой, тут, тут есть, не надо, не надо, я холодный... Ради бога становите! Что мне, газу жалко, что ль? О, Господи, это ж не печь топить! И... там подогреется. Что вам?
Interviewers: Что там, есть что-то? Сок.
nga1939: Вот что. И, во-первых, я в лес с хозяином ездила, это я даже, я не хвалюсь.
Interviewers: В лес ездили?
nga1939: Я в лес ездила за дровами, я сама. Он, бывало, сейчас на ферме убираемся, он после работы едет. Ну что, Натах, поехали? Я говорю: не поздно? Ничего! Мы хоть что нам указано, спилим с тобою и это... Это уже он никого не брал. Это... Чем брать, Натах, мне пьяниц, лучше мы с тобою поедем. Этого я по...
Interviewers: Это ж трудно дело. Трудное же дело это.
nga1939: Ну, а трудное дело, что сделаешь. Вот. И однажды тоже завалилось дерево, как отпружинило она на дерево и... Кричит: убегай! Я убегаю, я говорю, если б... хорошо, что отбегла, а то б прямо на эту, по коленкам стебануло, а то нет, отошла.
Interviewers: Ой, страшно.
nga1939: А страшно, в лесу да, в лесу, как говорит, идешь как на войну.
Interviewers: Да? Ой.
nga1939: Да. Однажды нам разрешили, там было гарево, погоревшее, и разрешили нам дрова готовить. А мужики уже костер раскладают, обычно это подогревать что мы взяли поесть себе, вот подогреть сало, ну, там, чай, воды, конечно, не брали, вот. Ну, мы идем ис соседкой, она тоже жива еще сейчас, муж-то ее помер Натаха вот эта Афанаскина, тоже померла она, и это-то вот год еще только был. Ну, тогда идем, Шура эта идет так-то вперед, я за нею. Цапык! А тут кричат: эй-эй! А думаем, что эй-эй? Ай кто бежит, ай лось, ай что, думаем, что бежит по лесу-то? Эй-эй. А тут я так-то вот пилу эту поперечку несу, цапык меня так вот это веточкой только. Ну, я перешагнула ужо. А они кричат, а что кричать, я не понимаю, кабы хоть бы сказали: бегите к нам скрей! А ветер, подул ветер, такой густой, она подгоревшая, и, и за нами она и валится березка эта. Я говорю: ну что вы орете так-то? А чтоб кричали: давайте скорей к нам идите, валится дерево! А то эээй, они все - и эй-эй-эй, ну, Господь миновал, Господи, Божья мать. И с комбикормом ехали, под телегу попали вот с Тонею, вон она вон тоже там она живет, вот. С телегой перевернулись, дороги были плохие, и вот мы... Как стал тракторист свали... с этой. Ну, это его Бог наказал - я сказала. Нас Господь не это, не обидел, это его Господь наказал. А за что наказал? Едем, а осень, правда, осень была, не зима, мы на мешках на этих сидим. Мы думаем, он к знакомому заходит. Идет, остановился, на телеге сидим с Тонею с этою. А вон полотенца висели. Красное она называется, вот за Хвостовичами. И глядим, начинает, снимает, вот два или три он штуки снял - и в кабину. Я говорю: ну, Тонь, сейчас по шее получим и мы, догонят нас! Вы, скажет, заодно с ним. А мы-то что, мы на телеге, на мешках сидим скулеманные, две кулемы. Вот. Я говорю: ну, все. Ну, теперь поехали, девки! Я говорю: ну, пропали. Господи, прими и донеси нас. Только доехали, называется место - контора, хлобысь! Разворачиваться стал, выезжать на эту. И мы под мешки с Тонею. Я говорю: нас, Тонь, с тобою Бог наказал, а не его! Он, говорю, в кабине сидит. Вылазит: как вы, девки? Ну, спасибо, борт спереди был высокий. Я говорю: ничего, вылазим. А что вот делать, говорю, опять грузить надо нам. Ладно, я вам помогну. Ну, помогай. Погрузили, приезжаем, покуда до конторы доехали, там сторож говорит: на базу везите. - На базу мы не повезем, карауль. Мы там нагрузили, на базе я буду еще разгружать, больше не пойду, докуда нам тягать. Теребеней, говорю, понасыпали, тут разгружай - не. Нам доставалось <нрзб.>, еще баню раз колхозную везли.
Interviewers: Баню?
nga1939: Баню срубили, называется ручеек, ну, ручеек славный, а уже был мороз. Сани-то были мерзлые эти, тракторные, они большие. Дизельные сани назывались. Вот мы эту баню понагрузили, и называется Полозня. И только трактор выехал, и это, сани подымаются так-то как на подъем, и мы поехали с этою банею. Сани выехали, Тракторист выходит, ну что. Ну, правда, с нами мужики были. Мужчины, мы только две женщины. А тот-то он как бригадир: а что, в рот ноги? Тащи, сани вытащил? Вытащил! Садимся, девки, и поехали, пусть, завтра будем грузить! Вот. Баня вот деревянная там стояла, сейчас вот каменная там.
Interviewers: А что это - Полозня? Это такой...
nga1939: Называется Полозня речушка, эта называлась Полозня, речушка называлась Полозня. Вот.
Interviewers: Надо пироги съесть. Пироги козельские.
nga1939: Ну что ж? Какая разница? Пирог и есть пирог! Ох, <нрзб.> я не хочу уже больше есть, я ж давеча поела хорошо.
Interviewers: Вы мало поели, это мы все время едим, а вы...
nga1939: О Бог, на доброе здоровье! Я ела то яблоко съем, то что вы думаете, я совсем ничего не ела? Это витамины, да! Как дед бабке-то говорил? Пошел в эту. Ну, дед, что ж тебе сказали? Она тоже с глушиною была. Витаминов мало! Что, дед? Мотовило мало?
Interviewers: Это как у моего вот этого кума доктора в Тарусе был друг, грузин, доктор тоже. И он спрашивает своего пациента: ка стул? Ну, какой. Тот говорит: крепит. А этот: что? Крепит. Скрыпыт?!
nga1939: Ну-ну-ну-ну, о, Боже! Да-да-да-да-да. <Готов...>